…Он открыл глаза и обнаружил себя у подножья огромного айсберга, состоявшего из вмерзших в лед человеческих тел. За спиной кто-то язвительно хихикал:
– Ха! Ну-ну, давай, взбирайся… Всем этим несчастным, конечно же, просто не повезло. Но ты-то не как они, ты-то у нас особенный! Так что валяй, я в тебя верю! Ха-ха-ха…
Стена вертикально уходила в небо. Цепляясь за выступающие из льда конечности, он стал карабкаться по ней наверх.
По мере подъема, склон становился все отвеснее, а доносившийся снизу язвительный смех, вскоре сменился ликующими криками грифов, кружащих над айсбергом в предвкушении свежего лакомства. Наконец, настал момент, когда взбираться выше стало просто невозможно. Он сделал последний отчаянный рывок вверх, стремясь ухватиться за очередную торчащую из льда чью-то руку или ногу, и тут понял, что держится за край вершины. Он подтянулся…
На заснеженном пятачке, являвшимся вершиной, было пусто и ветрено. В приступе разочарования он закричал:
— Господи!! Где же Ты?! Не уже ли все было напрасно…?!
Не дождавшись ответа, он с ужасом подумал о предстоящем спуске вниз по отвесной стене.
– Об этом не беспокойся, – вдруг раздался голос, – я дам тебе крылья!
В дымке проплывавшего мимо облака говоривший был едва различим.
– А как же я? – откуда-то снизу прохрипело вмерзшее в льдину тело, у которого, в отличии от большинства, из льда торчала голова, — ведь я же поэт, я гений! Почему ты даешь крылья ему? Дай их мне!
– Лучше попроси паяльную лампу! – с горькой иронией ответил Незнакомец – Ты всю жизнь искал лишь крылья. А он стремился в Небо…
